Do you mind if I take of my dress?
экскурс в мир Хельмута Ньютона
Он родился 31 октября 1920 года в «декадентском», по его определению, обществе послевоенного Берлина в богатой еврейской семье. В 16 лет начал осваивать профессию фотографа, поступив в ученики-ассистенты к известной в рекламных и театральных кругах фотохудожнице Ива (Эльза Симон), которая любила снимать моду, обнажённую натуру и портреты танцовщиков.
В 1938 году Хельмут бежал из фашистской Германии сначала в Сингапур, где устроился фотографом в газету. Через две недели его уволили «из-за профессиональной непригодности». «У меня был подержанный Роллейфлекс, но каждый раз, когда случалось что-то, что можно было сфотографировать, я прибывал на место слишком поздно. После двух недель они уволили меня, и потом еще долго я сидел без денег».
В 1940 году он переехал в Австралию, где получил гражданство. Он открыл фотостудию в Мельбурне, потом работал вольным фотографом для Garden de Mode, Queen, Playboy и других изданий. В 1948 году Ньютон женился на актрисе Джун Браун, также ставшей впоследствии известным фотографом под псевдонимом Алисы Спрингс.
Переехав в Европу в 1956-м, Ньютон год проработал для английского издания Vogue. В 1957-м он переезжает в Париж и в 60-70-х активно работает для многих журналов мод: Elle, Clair, четырёх изданий Vogue и уже упоминавшихся Garden de Mode, Playboy и Queen. В 75-м состоялась первая выставка его работ в галерее Nikon в Париже.
Хельмут Ньютон получил прозвище «вуайера от фотографии» и даже «порнографа» за свои будто бы «подсмотренные» кадры «застигнутых врасплох» моделей. Ньютон снимал черно-белой пленкой. Его любимой ч/б плёнкой была – Kodak Tri-X, слайдовая – Kodak Ektachrome. «Лучшая камера всех времён» по его словам – Rolleiflex. Во время работы он всегда тратил мало плёнки – иногда по ролику за задание. Всё, что его волновало, – это порядок в кадре и «причёсанность» мелких деталей. Ньютон тщательно готовился к съемкам, ему претила спонтанность. «Никто не знает, что сначала я все записываю словами. Я всегда ношу с собой маленький блокнот, в которой записываю мельчайшие детали, касающиеся фотографий, которые сниму когда-нибудь в другой раз. Я не умею рисовать. Так что я делаю заметки – о реквизите, освещении, составляющих частях моей картинки».
На первый взгляд для творчества Ньютона характерна холодная рациональность на грани порно и эротики, где имеет место жестокость. Многие его работы несут даже некоторый оттенок вульгарности. Сам фотограф признавался в своих интервью: «Я не верю в хороший вкус – это скучно, но у меня есть встроенный предохранительный клапан, который не даёт мне снимать порнографию, даже когда у меня для этого есть возможность».
Однако, работы Хельмута Ньютона не имеют никакого отношения ни к эротике, ни к порнографии, ни к жестокости. И дело тут совсем не в «предохранительном клапане» фотографа, а в отсутствии намека хоть на какие-то эмоции в его работах. Обнаженная натура, изображенная на фотографиях Ньютона, никогда не попытка соблазнить, хотя сам фотограф сравнивал процесс съемки с «соблазнением». Нагота в фотографиях Ньютона — это скорее нагота трупов в анатомическом театре или манекенов.
Кстати, манекены как воплощение идеи о мертвой красоте тоже в свое время стали одной из важных тем в творчестве Ньютона. Она воплотилась в серии фотографий для журналов Oui и французского Vogue, где манекены сняты вместе с людьми и в одиночестве на фоне городского пейзажа. Смерти и красоте посвящены и другие снимки Ньютона. При этом искалеченные люди в гипсе и на костылях, столетняя Лени Рифеншталь, накладывающая грим, и жена Ньютона, которую он снял с незажившими после операции швами, выглядят гораздо более живыми, чем длинноногие модели на каблуках-подпорках.
«Как многие фотографы, я без ума от витринных манекенов. Мне нравится обманывать зрителя. Часто женщины на моих фотографиях выглядят, как манекены, а манекены выглядят, как люди. Эта путаница забавляет меня».
Кроме всего прочего, Ньютон любил провоцировать зрителя с помощью своих работ. Один из часто применяемых Ньютоном чисто технических и отвлекающих элементов – зеркало (в его роли может использоваться и водная гладь, и имитация зеркального отражения). Зеркало, как метафора иного мира известно в искусстве и философии давно, ещё со времён Платона. Присутствие в кадре двух одинаковых людей вызывает у зрителей смутное беспокойство и столь же смутное воспоминание о чём-то виденном раньше.
«Я люблю наблюдать за реакцией. Я не люблю нежность и мягкость. Я люблю провоцировать, но не посредством выбора объекта, хотя некоторые объекты мне, действительно, нужны для создания новых фотографических эффектов, и особенно – для того, чтобы находить новые визуальные парадоксы. Если я топлю женщину в реквизите, или ставлю ее в позе указательного столба, или создаю контраст наготы и одетости, или требую одеть черный лифчик под светлую блузку – то я получаю или, по крайней мере, ищу новые взаимодействия противоречивых элементов, которые кажутся поначалу неожиданными, но потом принимаются зрителем. Единственный вид провокации, который я терпеть не могу – это сюрреалистический образ. Для него в моем мире нет места».
Свои фотографии он считал простыми по смысловой нагрузке, не содержащими никаких скрытых сообщений. Ньютон объяснял такое впечатление от своих фотографий только тем, что в них иногда бывает много деталей и от этого кажется, что в композиции содержится какой-то дополнительный смысл, кроме показанного сюжета.
В работах Ньютона превалируют здоровые, сильные и высокие девушки, большие спины, мускулистые тела. В 80-е годы, под воздействием работ художника Аллена Джоунза, он увлекся скульптуроподобными образами, что способствовало концептуализации его творчества. В последние годы Ньютон постоянно использовал лишь один аксессуар – туфли на высоком каблуке. Высокие каблуки подчёркивают прямые мышцы бёдер девушек и совершенно меняют форму тела и осанку.
Одно время Ньютон увлекался садомазохистскими образами, но считал кнуты, шпоры и прочее лишь чисто эротическими атрибутами, существующими уже несколько сотен лет. Неизменный эротический подтекст, агрессивность, экстравагантность, специфические аксессуары и сюжеты — характерная черта Ньютона, за что он получил славу одного из самых скандальных фотографов последних десятилетий. Он так же называл себя «наблюдателем человеческого порока».
Между фотографом и моделями, как правило, складываются два типа взаимоотношений: либо личные и взаимопроникающие, либо безлично-рабочие. Для Ньютона его модели неэротичны, с моделями у него «неэмоциональные, автоматические» отношения – он просто заставлял их действовать в рамках его требований. Ньютон говорил: « Я отношусь к своим моделям, как фермер к своим помидорам», а в последние годы его мнение о моделях было и вовсе уничижительным: «Иногда они настолько тупы, что способны только молча сидеть на стуле и действовать мне на нервы. Но самое ужасное начинается, когда они открывают рот!».
Ньютон, подводя итоги творчества, говорил: «Что бы я мог рассказать о последних 20 годах? Я встретил огромное количество скучных людей, заработал кучу денег и теперь летаю только первым классом. Больше ничего не случилось».
23 января 2004 года в возрасте 83 лет Ньютон выезжал с парковки Chateau Marmont Hotel близ Сансет-бульвара и, не справившись с управлением, врезался в стену. Одной из причин гибели фотографа называли то, что Ньютону стало плохо за рулем, и он потерял сознание. Спустя час после аварии в 15:15 Хельмут Ньютон скончался в клинике Cedars Sinai Medical Center.
Маэстро собственной персоной.
@темы: ЛЮБОпытно, Творчества